Бойтесь первого движения души, потому что оно, обыкновенно, самое благородное.(с) Шарль Морис Талейран
Меня потянуло на мемуарную прозу. Вчера закончила читать Дневники Чуковского. Несколько лет назад их уже издавали в 2-х томах, сейчас сделали однотомник, но большой. Интересной информации -море. Особенно любопытно читать записи относящиеся к 1908-1918, когда Чуковский тесно общался с Репиным, и период 1919-1921-период сотрудничества с Горьким, Блоком, Гумилевым, Ахматовой. Советский период уже не так хорош, фактически все сводится к фразам: запретили" "сходил с Маршаком к Крупской-разрешили", "напечатать-напечатают, но без гонорара" "нет бумаги", "нет денег" и т.д.
После войны много записей о детях, о книге "от двух до пяти". Много фотографий этого периода Чуковского с детьми. Такие хорошие советские зайки. В пальтишках, шапочках-колпачком.
Жалко только, что очень много сокращений. В свое время читала выдержки из первого двухтомника, попадались записи, которых здесь просто нет.
Как только какое-то значительное неприятное событие, так в записях-пропуск. Мало записей по 1917-1918 гг, о смерти Блока-одна запись, после обрыв на полгода, о расстреле Гумилева-вообще ничего, как и об отъезде Горького. О Мурочке-мало (не мог писать?), о личной трагедии его дочери Лидии-тоже практически ничего, о войне-мало, первые записи типа:"на пути к Ташкенту", потом пара незначительных заметок, далее ничего. Уж после войны сокращений меньше. О Пастернаке -много и часто. Как, впрочем и о Солженицыне.
Впрочем и имеющееся чертовски любопытно.
Следующая книга на очереди-мемуары Симоны де Бовуар.
После войны много записей о детях, о книге "от двух до пяти". Много фотографий этого периода Чуковского с детьми. Такие хорошие советские зайки. В пальтишках, шапочках-колпачком.
Жалко только, что очень много сокращений. В свое время читала выдержки из первого двухтомника, попадались записи, которых здесь просто нет.
Как только какое-то значительное неприятное событие, так в записях-пропуск. Мало записей по 1917-1918 гг, о смерти Блока-одна запись, после обрыв на полгода, о расстреле Гумилева-вообще ничего, как и об отъезде Горького. О Мурочке-мало (не мог писать?), о личной трагедии его дочери Лидии-тоже практически ничего, о войне-мало, первые записи типа:"на пути к Ташкенту", потом пара незначительных заметок, далее ничего. Уж после войны сокращений меньше. О Пастернаке -много и часто. Как, впрочем и о Солженицыне.
Впрочем и имеющееся чертовски любопытно.
Следующая книга на очереди-мемуары Симоны де Бовуар.